Викторианская Англия. Мерзкое туманное утро. В замке лорда Чипэндейла завтрак. Огромный мрачный зал. От сырых сквозняков не спасает даже огонь в камине. Сэр Чипэндейл, болезненно худой, неестественно высокий человек с печатью полуторавекового вырождения на благородном злом лице, сидит во главе сервированного фамильным серебром длинного стола. Где-то в его длине теряются остальные члены семьи. Слуга накладывает лорду традиционную утреннюю овсянку. Лорд с отвращением размазывает кашу по тарелке и с внезапно прорвавшимся раздражением говорит: "Воля ваша, дамы и господа, я решительно не понимаю, что за говно мы едим каждое утро?!". Повисает неловкая пауза - джентльмену не должно так открыто проявлять эмоции. Снять напряжение решает Пруденс, дочь Чипендейла - энергичная деловая девушка в строгом платье, совершенно лишённая женственности, с лошадиным лицом и цепкими глазами суфражистки. Она говорит: "Очень кстати, отец, что вы об этом заговорили. Итак, про говно. Вот уже неделю по утрам в ванной я вижу своё полотенце, которым кто-то вытирает жопу". Снова неловкая пауза. Все медленно переводят взгляд на матушку лорда - высохшую старушку с трясущейся головой, сидящую в инвалидном кресле. Старуха, причавкивая, с удовольствием поглощает свою кашу, пока не замечает, что на неё устремлены все взгляды. Она в негодовании выпрямляется, языком поправляет вставную челюсть и с невероятным достоинством, присущим только истиной английской леди, сообщает: "А хули вы все на меня смотрите? Я жопу вообще не вытираю!" /с/
"Берегите слезы ваших детей, дабы они могли проливать их на вашей могиле." Пифагор