— Олег Валерианович, та война, свидетелем которой вы были, давно закончилась, а новая, похоже, только начинается. Что вы об этом думаете?
— 22 июня 1941 года. Этот день я помню очень отчетливо. Я был в Москве, на родной Покровке, дом 11, квартира 15. Утро было ясное, солнечное. Мы с мамой шли по Чистым прудам смотреть кино в "Колизей" (там сейчас театр "Современник"). На ступеньках кинотеатра у входа стояла небольшая толпа. Почему-то все были одеты в черные одежды – я так запомнил. Посреди этих людей, в красном берете, стояла женщина, которая в кинотеатре проверяет билеты, и о чем-то им взволнованно рассказывала. Мы подошли, мама что-то услышала. А потом взяла меня за руку и судорожно повела домой. Я был безумно расстроен, потому что мы должны были посмотреть картину "Наш двор" с участием клоуна Карандаша, а после этого ехать на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Выяснилось, что женщина в красном берете пересказывала сообщение по радио – выступил Молотов, началась война.
С этой войной у меня очень много связано. Мой названый брат, курсант артиллерийского училища, окончивший его в чине младшего лейтенанта, был направлен на фронт. Его звали Жора. Он воевал начальником стрелковой батареи, под Вязьмой попал в окружение, самостоятельно выбрался оттуда, прошел фильтрационный лагерь, был направлен на Харьковский фронт — и там тоже оказался в окружении. Опять самостоятельно выбрался, попал в стрелковую часть и принял свою смерть в танковом сражении на Курской дуге около станции Прохоровка, в чине командира артиллерийской батареи — начальника штаба отдельного артиллерийского дивизиона 76-мм пушек 125-й стрелковой бригады… Отец мой прошел всю войну, вернулся домой майором, уже в июле 1945-го. Чем старше он становился, тем чаще рассказывал о войне. И теперь мне кажется, что он и подобные ему люди были счастливы все эти четыре военных года. Потому что они делали правое дело – защищали свою родину от фашистов, свои семьи, дома, свои любимые леса и поля. Недаром наш лозунг был: "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами". Но вот что касается сегодняшней войны на Украине – честно говоря, я не очень понимаю, что там происходит и почему. Кто от кого что защищает? Думаю, нам не сообщают всей правды об этом. А раз не сообщают, значит, что-то мы делаем не совсем правое.
— Вы думаете, не за совсем правое дело бьются ополченцы Юго-Востока?
— Я не понимаю, за что именно они бьются. Ужасно только одно: гибнут мирные люди, в первую очередь, конечно, военнообязанные, а затем дети, женщины, старики. Они-то в чем виноваты?.. Этих мерзавцев, кто бы они ни были, спровоцировавших военные действия, рано или поздно будут судить судом всех народов.
— Кого вы имеете в виду?
— Я не знаю. Кто-то ведь в этом заинтересован! Кому-то нужно, чтобы гибло гражданское население, а на Юго-Востоке Украины была кровоточащая рана.
Кому нужна чужая кровь? И главное, непонятно — во имя чего? Я не понимаю, каких целей добиваются так называемые повстанцы. Отделения от Украины? Нет. Того, чтобы быть с Россией? Тоже нет — они этого требования не выдвигают. А даже если бы и выдвигали – мало ли кто чего требует. Федерализации? Так она им обещана.Каких-то изменений в конституции?На это в Киеве тоже уже согласны. Чего же эти люди дальше-то сопротивляются?! Может, хватит отстреливаться, ребята, — за что вы бьетесь? Нет, опять стреляют…
Ничего понять нельзя. СМИ не доносят до меня полную картину происходящего. Почему туда идут какие-то добровольцы из России? Каким образом они туда приходят? Есть же граница!.. Она должна быть на замке. А тут десятки, сотни добровольцев с оружием переходят ее — и хоть бы хны. Как это может быть? И что это за люди? А их новейшее оружие? Вы что, можете из стрелкового оружия сбить вертолет? Нет, не сможете, какое бы оно ни было прекрасное и точное. А вот из ПЗРК – можно. А откуда эти ПЗРК? Там что, на Донбассе и Луганщине, огромные склады вооружений?..
— Вам кажется, что этим людям сейчас надо сдаться?
— Надо прекратить эту бойню. На месте повстанцев я бы вышел на высокий холм, взял бы в руки оружие, положил его на землю и закричал: "Братцы, все! Мы прекращаем стрельбу. Прекращайте и вы тоже. Давайте сядем, поговорим…". А умение нажимать на гашетку и испытывать сексуальное удовлетворение от того, что ты убил человека – это, знаете ли, не геройство, а преступление. Я сам был беженцем, и помню, как мы бежали из Москвы в декабре 1941-го. Помню, как это тяжело и страшно. Зачем сейчас-то людей мучить? Там хоть, по крайней мере, наш народ сражался против фашизма, порабощения немцами нас, русских и советских людей. А сейчас-то против чего они сражаются? И кто им помогает?..
— Но ведь если ополченцы сложат оружие — их убьют. А мирных людей сожгут так же, как в Одессе.
— Погодите! Значит, по-вашему, в задачу киевского руководства входит сжечь Юго-Восток Украины?
— Почему нет? Сейчас там украинские военные бомбят и обстреливают из орудий города, мирных людей.
— Они бомбят не гражданское население, а только тех, кто с ними сражается, какие-то внутренние войска в этих Донецкой и Луганской республиках. Мирные люди просто попадают под огонь, к большому несчастью… Все это вызывает у меня очень неприятные мысли. Зачем нам это надо? Мы, благодаря присоединению Крыма, вместо брата и друга, который рядом с нами, уже приобрели злого врага – на все века.
— Как вы думаете, почему русских, победивших фашизм, так не любят на Западе — не в самой Германии, а в других странах Европы, в том числе и Восточной?
— Для наших солдат война была самым святым делом. И слава всем, кто тогда воевал! А вот потом в освобожденных от фашизма странах так называемой восточной демократии – Чехословакии, Венгрии, Югославии, Польше, Румынии, Болгарии — наша армия утвердила новый социалистический порядок. Эти страны почувствовали себя оккупированными СССР. Мы насаждали там свои правила, арестовывали противников режима… Поэтому нас не любят, мы явились как бы вторыми оккупантами. Мы пытались сделать хорошее, дать этим странам новую жизнь, ту, о которой мечтали сами. Но она принесла с собой жертвы и страдания… Я думаю, в этом все дело. Оккупантов не любят нигде, с какими бы благими намерениями они ни занимали чужие земли.
— В этом году киевская власть отменила все торжества, приуроченные к празднованию Дня Победы. На Западной Украине ветеранам Великой Отечественной вообще запретили праздновать День Победы, а общественным организациям и партиям — проводить массовые акции у мест воинских захоронений. Как вам это?
— Честно говоря, я в это не верю. Это неправда. Этого не может быть. Я был в Киеве прошлым летом. Там у подножия монумента Родине-матери на высоком берегу Днепра стоят орудия, принимавшие участи в боях. Это действующий музей воинской славы. Я был и в других местах Украины, где советские войска дали отпор фашизму. И не верю в то, что там почему-то запрещают праздновать 9 мая. Кому нужна эта ложь? Давайте, я спрошу вас: кто они такие, сопротивляющиеся на Юго-Востоке Украины? Почему не хотят жить в мире, в одном государстве вместе со всеми украинцами и новым киевским правительством, которое выдвинул Майдан?
— Они говорят, что не хотят жить в одном государстве с бандеровцами – наследниками пособника фашистов Степана Бандеры и тех полицаев, которые зверствовали на Украине вместе немцами.
— Выходит, мы с вами, что ли, хотим жить вместе с фашистами? В России они тоже имеются, свои бандеровцы. Так давайте сейчас все тоже восстанем. Что же мы молчим, не бьем фашистов у себя дома?
— Но у нас они пока не пришли к власти…
— А в Киеве, вы считаете, пришли? А почему? Знаете, сколько националисты там получили на выборах в Раду? Какие-то малые проценты. Что же нам врут по поводу того, что бандеровцы взяли власть на Украине?.. Вот это вранье меня и настораживает, потому что врущий человек, оказывается, лжет во имя каких-то нехороших целей. Каких – я не знаю.
— Есть мнение – мол, из-за Крыма начнется теперь война Украины с Россией, а потом и со всем миром. И снова пойдут похоронки нашим матерям. И чтобы война не пришла в наш дом, надо отдать Крым назад. И тогда нас, может быть, не тронут, оставят в покое…
— Крым – не игрушка: отобрал – отдал назад. Народ Крыма – тоже не игрушка. Надо считаться с теми, кто живет там. Был проведен референдум, и действительно, я в это верю, большая часть крымчан высказались за присоединение к РФ. Но представьте себе, что Кубань проголосует за то, чтобы присоединиться к США. Значит, Штаты могут войти туда и завладеть Кубанью? И как бы мы назвали этот акт? Наверное, оккупацией… Могут сказать и финны: Карельский перешеек – бывшая финская земля. А ну-ка, мы его оттяпаем! И пошло, и поехало. И начинается мировая война… Если мы хотим помочь русским, которые страдают на Украине от Одессы до Луганска – ну что же, у нас полно земель на востоке страны, и не только там. Милости просим, приезжайте, а мы вам поможем, будете гражданами России. Все что угодно, лишь бы самой России не вступать ни в какие военные конфликты…
— А если по отношению к тем русским, которые не смогут уехать, будет проводиться геноцид, этнические чистки? Как это было в Югославии с сербами? Что тогда?
— Я в это не верю. На Украине геноцида быть не может…
— А если предположить, что такое все-таки произойдет? Должна ли Россия вмешаться?
— Должна, несомненно – если там будут уничтожать русских, евреев, татар, немцев, любые народы. Мы обязаны вмешаться, но каким образом? Только посредством ООН. Ставить там вопрос во главу угла – прекратить геноцид, ввести "голубые каски". Но почему-то до сих пор в ООН никто не обращается с таким требованием. Почему? Кто-то заинтересован в том, чтобы этот порох тлел все время. Но это тление, если его не остановить, подползет к мировой бочке с порохом.
— Штирлиц в "Семнадцати мгновеньях весны" говорил: "Из всех людей, живущих на земле, я больше всего люблю стариков и детей". А о чем думаете вы, когда смотрите на детей и на наших ветеранов?
— О том, что нам надо заниматься не захватом новых земель, а внутренним устройством страны. Например, отдать часть квартир в новых элитных жилых домах, в которых почти никто сегодня не живет (ибо цены на квадратные метры там безумные), ныне живущим ветеранам войны. Пусть они хотя бы остаток своих лет поживут в человеческих условиях. Дайте им пенсию не несколько тысяч, а по сто тысяч каждому. Их же осталось уже так мало… Не отдаете? Что же вам так жалко? Что ж вы за жлобье такое? Как вам не стыдно смотреть на людей, которые спасли вас? Вот чем надо заниматься нам на своей земле.

Подробней: http://www.doneckforum.com/forum140/thread42756-277.html#ixzz35V1mBEyu

Поток фур шел почему-то небольшой. Прошел день, и тут к их машине подъехал джип. Из него вышло четверо автоматчиков без опознавательных знаков, которые взяли их на прицел. Старший подошел и держа автомат на изготовку очень спокойно сказал:
"Парни, мне пофиг кто вы и откуда. Из СБУ, из МВД, из погранцов, из таможни. Из Киева, Донецка или Луганска. Вы нам мешаете работать. Это наша зона, мы здесь работаем, лишних людей здесь не бывает и не будет. Пока вы здесь стоите, фуры не идут, потому что никто не понимает, кто вас сюда послал. А нам надо, чтобы граница работала без остановок. У нас тут свои правила, я вам их объяснил, надеюсь, вы поняли. В 6 утра у нас объезд территории - и если до этого времени вы не уберетесь, второй раз я вам уже ничего объяснять не буду. Прощайте".
Наблюдатели, разумеется, сразу уехали.
Знаете когда произошла эта эта подлинная история? Нет, не в марте. И не в апреле. А в 2012 году!
И вот что я думаю:
Украина давно потеряла контроль над границей с Россией.
Украина давно потеряла контроль над Донбассом.
На территории Украины уже давно действовали вооруженные банды террористов, которые беспрепятственно переправляли наркотики, контрабанду, оружие из России в Украину и обратно.
Украина нужна наркобаронам и королям контрабанды как рынок сбыта и как транзитная территория. И вот за это сражаются бандиты, вот этот ресурс позволяет им мобилизовать нищее безработное население. Вот откуда у них костяк прекрасно оснащенных боевиков.
Банды Донбасса сражаются за свое бабло.
Поэтому если мы хотим мира в Донбассе - то наша задача номер 1: создание высокомобильных войск спецназ, которые умеют точечно уничтожать террористов, которые умеют работать незаметно для противника.
Задача номер 2: СТЕНА, Любая стена, с рвами, минными полями, сигнальной системой, контрольно-следовой полосой и дорогой для переброски патрулей и резервов.
Задача номер 3: Литвина и его семейную пограничную мафию надо убирать в полном составе. Это аферисты.
Построим границу - сохраним Украину.